Башня Занида [Авт.сборник] - Страница 236

236

Они лежали на песчаном берегу.

— Теперь видите? — сказала Салли Миттен, начертив на песке подобие карты. — Вот здесь водохранилище, а вот здесь — мы. Мои друзья живут в Адирондакских горах. Можно пойти туда вот таким путем, мимо Сакандагских озер. Там есть хорошая дорога, но как раз поэтому по ней очень оживленное движение. Мы же хотим стать как можно менее заметными. Лучше для нас двигаться по этой стороне реки Сакандага, а потом вдоль ее западного притока до озера Пайсеко. Оттуда мне известна тропа, ведущая в наши края мимо озер Сед ар. Идти будет непросто, зато мы почти наверняка никого не встретим.

Обычно я хожу в Амстердам, спускаясь мимо Спекулейтора и лагеря Перкинса; там проходит старая дорога, она в довольно хорошем состоянии. Большинство нужных нам товаров мы покупаем в Спекулейторе, а в Амстердаме я бываю лишь раз в месяц или около того. И мне просто повезло, что я оказалась там, когда они… — девушка вдруг замолчала.

— А как вы добираетесь до Амстердама? — спросил сэр Ховард. — Похоже, это довольно долгая прогулка.

— Конечно долгая, но у меня есть велосипед. То есть, я хотела сказать, у меня был велосипед. Последний раз я его видела, когда прислоняла к стене дома в Амстердаме. Потом ему наверняка «приделали ноги». Жалко. Вдобавок, в замке Келли осталась моя единственная приличная шляпка. Обычно на поход в Амстердам у меня уходило добрых два дня, но сейчас потребуется гораздо больше времени, поскольку по хорошим дорогам мы не пойдем, — она тщательно заровняла карту. — Надо убрать с песка все наши следы. И следы копыт тоже.

— Как вы думаете, почему прыгуны так беспокоятся насчет Келли? — спросил рыцарь. — Ведь обычно они не вмешиваются в раздоры людей.

— Разве вы не знаете? Они тайно стояли за его спиной; открыто такие вещи обычно не делают. Владения Шенектади стали слишком большими, поэтому они поддерживали делишки Келли, чтобы разрушить баронетство. Divide et impera!

— Что-что?

— Это по латыни: разделяй и властвуй. Такова их система — держать людей подальше друг от друга, разделенными на малюсенькие, враждующие штаты размером с почтовую марку.

— М-м. Кажется, вы знаете о них довольно много.

— Да. Я очень долго изучала их нравы.

— Похоже на то. Ваши слова дают немало поводов для раздумий. Как вы полагаете, захотят ли ваши люди… ваши друзья… принять пару чужеземцев, да еще с нашей весьма подмоченной репутацией?

— Как раз наоборот, сэр Ховард…

— Знаете, я бы предпочел, чтобы вы пропускали слово «сэр».

— Да? Тому есть какая-то особая причина?

— Н-ну… Даже не знаю, как объяснить, но… наверно… ну, может быть, это выглядит достаточно глупо. Мне кажется, мы стали друзьями. В общем, вы с Хаасом точно такие же люди, как я, если вы понимаете, что я хочу сказать.

— Теперь мне понятно, — спокойно улыбнувшись, сказала девушка. — Вы с ним как раз такие люди, которых мы ищем: это те, кто осмеливается поднять на них руку. Подобных людей немного, они сильно отличаются от остальных и не смогут больше вернуться к прежнему образу жизни.

Пока они говорили, звезды в небе слегка потускнели, а из-за черной линии горизонта стал подниматься желтоватый, испещренный пятнышками диск, окрасивший их кожу в бледно-золотые тона.

— Боже праведный! — сказала Салли Миттен. — Я совсем забыла про Луну. Надо одеться и быстро сматываться отсюда. Слава богу, я уже высохла. Лайман!.. Ничего себе, он спит!

Хаас лежал ничком, подсунув руку под голову, и легонько посапывал во сне.

— Парня не в чем винить, — сказал сэр Ховард. — Он задремал первый раз за последние тридцать шесть часов. Но ничего, сейчас проснется, — рыцарь наклонился над лежащим и слегка развел в стороны чуть согнутые ладони. Салли Миттен едва успела схватить его за запястья.

— Нельзя! Сейчас это прозвучит не хуже ружейного выстрела. Такой хлопок они услышат даже в Амстердаме, — девушка тихонько рассмеялась. — Но вам, конечно, жалко упустить такой случай, не правда ли?

— Вы хромаете, Ховард, — сказала Салли Миттен.

Она сидела в его седле; в лодыжках ее штаны были стянуты бечевкой. Позади нее на Поле Джонсе также ехали слегка позвякивавшие доспехи рыцаря, разобранные на части и связанные в аккуратный сверток.

— Вовсе нет, — ответил он, — во всяком случае, не сильно. Просто натер еще один волдырь.

Уже четвертый день они пробирались по Адирондакским горам. Сэр Ховард в верховых сапогах шел впереди, заметно припадая на ногу и используя копье как альпеншток. На голове был красный берет, натянутый по самые уши. Лайман Хаас замыкал шествие, мерно качаясь в седле и лениво перекатывая во рту сигарету. Несмотря на жару, все они были в перчатках, прятали лица за высоко поднятыми воротниками и постоянно хлопали себя руками то по лбу, то по щекам.

— Просто еще один волдырь! Стойте, молодой человек, и мы быстро управимся с этим делом. У вас есть бинт? Вам сегодня больше нельзя идти. Ваши бриджи и сапоги хороши для верховой езды, но совсем не годятся для прогулок по здешним местам.

— Это все пустяки. Кроме того, сейчас моя очередь идти. Судя по расписанию, еще полчаса.

— Накиньте на упрямца лассо, Лайман!

— Лучше сразу делать то, о чем просит леди, — наставительно сказал Лайман. — Знаете, мисс, у него в самом деле есть йод и марля в одном из отделений седла. Воистину волшебное седло. Загадываешь желание, просишь сделать фокус-покус, жмешь на кнопочку, и наружу выскакивает то, чего ты хотел. Теперь вы понимаете, почему у Хова такая громадная лошадь? Никакая другая не смогла бы утащить на себе столько барахла. Мне иногда кажется, что ему следовало бы арендовать на железной дороге слона.

236