Башня Занида [Авт.сборник] - Страница 44

— В таком случае, — Виктор обезоруживающе улыбнулся, — моя просьба готова. Она не слишком сложна и ничего не будет стоить Церкви. Во-первых, соблаговолите послать гонца в королевский дворец к Ферзао бад-Ке, капитану моих ратников. Пусть вся дружина живенько прискачет сюда в полной боевой готовности, захватив еще пару запасных айев.

— Господин Кавир, доур уже несколько раз спрашивал о вас. Не лучше ли вам сперва лично засвидетельствовать ему свое уважение? Он в нетерпении…

— В том-то и дело! Король не должен знать о моем приезде. В противном случае он потребует, чтобы я закончил его портрет, а у меня есть более срочные занятия. Во-вторых, отправьте какого-нибудь лакея купить мне несколько шутих для фейерверка, что выстреливают разноцветными огненными шарами.

— Это сделают, сын мой.

— И, наконец, не выделите ли вы одну из камер вашего подземелья для незваного гостя?

— Господин Кавир! Что вы затеваете? Надеюсь, вы не хотите в качестве благодарности вынудить меня на греховные поступки?

«Старик пошел на попятный», — подумал Хассельборг. Он вспомнил замечание короля Экрара о привычке жреца много чего обещать, но ничего не выполнять и решил держаться напористо.

— Ваше Преподобие, в моей просьбе нет ничего идущего вразрез с высшими интересами Гозаштанда, и вы сами в этом убедитесь. А обещанная вами благодарность мне сейчас совершенно необходима.

Вошла Фория и подчеркнуто официально поздоровалась с Виктором. Но, когда Хасте начал отдавать распоряжения слугам, она сбросила маску и прошептала:

— Когда я смогу увидеться с моим героем наедине? Я вся горю от тоски по нему! Не могу уснуть…

В следующие полчаса, ожидая прибытия ратников, Хассельборг занимал девушку остроумным, но ни к чему не обязывающим разговором. Перед уходом он попросил:

— Если доур будет справляться обо мне, скажите, что я отправился со своей дружиной на охоту. К тому же это чистая правда.

Они мчались по дороге на Маджбур. Солнце уже садилось, но Виктор надеялся встретить отряд Фаллона до заката. Поезд с захватчиками грозил появиться в любую минуту. Могучие биштары, уступая айям на спринтерской дистанции, в дальних забегах были непобедимы.

Своего бедного Аввау Хассельборг загнал чуть ли не до смерти, еще когда спешил в Хершид, и теперь скакал на одном из запасных айев. Вскоре с ним поравнялся Ферзао бад-Ке и сбавил ход, перейдя на рысь.

— Господин Кавир, по-моему, далеко впереди что-то виднеется, вон на том пути!

Действительно на проложенной слева от большака железнодорожной колее маячило еле различимое пятнышко. По мере приближения оно разрасталось, пока не превратилось в пару биштаров, тандемом впряженных в дюжину вагончиков.

— Приказ вы знаете, — сказал Виктор. — Выполняйте.

Ферзао остановил своих всадников и развернул их. Один из ратников вручил капитану «римскую свечу», которую тот поджег с помощью кремня и кресала. Загоревшийся фитиль зашипел, и Ферзао понесся галопом к поезду, держа шутиху перед собой, словно кавалерийское копье. Остальные двадцать восемь воинов подняли страшный шум, крича во всю глотку и колотя оружием по медным щитам.

«Римская свеча» плюнула по головному биштару огненными шарами. Огонь не причинил особого вреда толстой серой шкуре, но нужный эффект произвел. Махаут в ужасе заорал, а само животное с визгом затопало прочь по мшистой равнине, волоча за собой собрата. Вслед за ними с рельсов сошел и первый вагончик, а следующий закачался и повалился на бок.

Из поезда с дружными воплями и пулеметами «Кольт-Томпсон» выскочило две дюжины молодцев в матросской форме. Надо отдать должное, действовали они дисциплинированно: отбежали от поезда и легли на мох, развернувшись в стрелковую цепь.

Ратники Хассельборга галопом поскакали к противнику, вооруженные пиками и луками. Стволы пулеметов вскинулись на них.

— Паззой! — скомандовал чей-то голос из поезда. Послышалось пустое щелканье.

— Сдавайтесь! Эти штуки не сработают! — крикнул Ферзао и остановился в нескольких футах от вражеской цепи. Несколько матросов вторично клацнули затворами, но с тем же успехом. Остальные перед лицом пик и натянутых луков побросали пулеметы и поднялись на колени, вытянув руки вверх в знак капитуляции.

— Что все это значит?! — заорал тот же голос, и из вагончика выскочил его обладатель — ярко разодетый субъект, в котором детектив узнал красавца-сердцееда с фотографии. Разумеется, он был загримирован под кришнянина. За ним по мху следовала роскошного вида темноволосая девушка, а позади нее виднелась дородная фигура Чжуэня Ляо-цзы.

Энтони продолжал возмущаться.

— Хэлло, Фаллон, — прервал поток его восклицаний Виктор, уже спешившийся и подошедший к своей маленькой армии.

— Вы говорите по-английски?! Так вы…

— Осторожней на поворотах, приятель! Если ты меня выдашь, я окажу ту же любезность тебе. Официально я — Кавир бад-Матлум, художник-портретист при дворе Его Грозности короля Экрара Гозаштандского. А неофициально — Виктор Хассельборг из Лондона.

— О, в самом деле? А что вы делаете…

— Узнаете позже. А пока ведите себя тихо, так как преимущество на моей стороне. Это мисс Батруни, не так ли?

— Это наша жена! — прорычал Фаллон. — Ее Великолепие королева Джульнар Замбийская, с вашего позволения!

— По-моему, у вас уже есть одна жена в Лондоне, не так ли? Вам от нее привет.

— Но вы ведь не для того прилетели с самой Земли, чтобы его передать? В любом случае, это не совсем соответствует истине. Мы уже не женаты на Александре.